Две заявки с Лайто-феста

[Danieli]

25.06.2011 в 13:35

Пишет  asti_martini:

"12 недель"
Пейринг: L/Лайт, Миса
Рейтинг: PG
Саммари: в основе - две заявки с Лайто-феста. Опять.
2. Лайт пытается отшить Мису, та не отшивается, и он просить Эла помочь ему - сделать вид, что они встречаются. Что у него в итоге получится и чем все это закончится - решать автору. Рейтинг и пейринг также на усмотрение автора.
3. Миса обожает яой. Когда Эл приковал к себе цепью Лайта, Миса прикладывает все усилия, чтобы свести их вместе... и просмотреть яой в реале. Неважно, понравится это Лайту и Элу, но Миса в итоге должна остаться довольной. Рейтинг от PG-13 до NC-17, пейринг Эл/Лайт или Лайт/Эл. Миса в роли наблюдателя.
Предупреждение: эпический ООС Мисы)


Внешность обманчива.
Постфактум Лайту очень хотелось настучать себе по голове. С самого начала было ясно: Второй Кира опасен. Он согласился на сделку с Богом Смерти, а значит, ему нечего было терять. Но нет, стоило Лайту увидеть у своего порога симпатичную блондинку, он подумал, что Второй Кира относительно безобиден и, ко всему прочему, глуп.
— Извини, я не могу быть твоим парнем.
Одна фраза. Всего одна фраза — и все рухнуло.
Миловидное личико Мисы преобразилось. Теперь на стуле-вертушке перед Лайтом сидела не легкомысленная модель, а агент гестапо.
— Кто она?
Лайт с запоздалой мыслью «зря я это сказал» подобрался и подозрительно спросил:
— А тебе это зачем?
Миса ласково улыбнулась и пояснила:
— Должна же я знать, кому следует повыдергать волосы и выколоть глаза.
У Лайта дернулось левое веко.
— Ну так кто?
— Почему-то у меня такое чувство, что тебе этого знать совершенно не следует.
Улыбка Мисы стала еще более приторной, и Лайт еле сдержал порыв убежать из комнаты, подальше от этого Джека Потрошителя в кружевном платьице.
— Говори, не бойся. Я изуродую ее ровно настолько, чтобы она тебе разонравилась, не больше.
Лайт сдержал рвущийся из горла нервный смех и предложил:
— Может, отложим этот разговор на другой раз?..
***
— Прости, Такада-сан, но нам лучше больше не встречаться.
— Но почему?
— Видишь ли…
***
— Юри-тян? Есть разговор.
***
— Маю, плохие новости...
***
«Хоть какие-то плюсы есть в этой ситуации... Скоро я избавлюсь от L…» — мрачно размышлял Лайт, выходя из здания университета.
— Ягами-кун!
Тот самый L уютно устроился на скамье под деревом и читал книжку. В своей неподражаемой не то лягушачьей, не то паучьей манере.
Черта помяни. Что он здесь делает?
— Привет, Рюуга. Ты же вроде бы говорил, что опасаешься за свою жизнь и не покидаешь отель из этих соображений...
Перед глазами Лайта проплыла весьма колоритная картинка: Рюузаки, методично обсасывая очередной леденец, выходит из отеля, и его тут же оттаскивает в подворотню маньяк с топором. А детектив, глядя на сверкающее перед ним лезвие и многообещающую улыбочку своего убийцы, говорит что-то вроде «я так и думал…»
— Я понял, что если ты не Кира, я в безопасности. Ведь здесь никто кроме тебя не знает, что я L, — детектив спрятал книжку в карман. — Так почему бы не развеяться немного?
Блин. Должны же у твоей паранойи быть какие-то пределы!..
Лайт нацепил на лицо дружелюбную улыбку.
— Действительно. Без тебя здесь довольно скучно.
Детектив скромно улыбнулся.
— Странно, что ты не с Такадой.
— Мы расстались, — Лайт передернул плечами, словно стряхивая невидимую паутину.
И вообще, прекрати уже топтаться по моим больным мозолям. «Друг», тоже мне…
Рюузаки удивленно приподнял брови.
— Да? Жаль, вместе вы выглядели довольно эффектно.
Лайт предпочел не развивать тему и промолчал.
— Пошли, выпьем кофе, — детектив спустил ноги со скамьи.
— Хорошо, у меня как раз лекцию отменили.
Лайт кожей чувствовал на себе внимательный взгляд детектива, но старался не обращать на это внимания — его мысли занимала важная задача: как бы побыстрее избавиться от Мисы и, при наилучшем раскладе, от L заодно. L, который внезапно решил поиграть в «доброго, участливого и понимающего».
— У тебя что-то случилось? Ты сам не свой.
Этот вопрос был последней каплей. Плотину прорвало, и Лайт выпалил:
— Это все она!
— Кто? — Рюузаки склонил голову на бок и поднес палец к губам.
— Амане Миса! Она больная на голову, я ее просто боюсь. Это из-за нее я расстался с Такадой, ведь она пообещала вырвать глаза любой девушке, которую увидит рядом со мной, — Лайт нервно хихикнул, запуская руку в волосы. — Тебя никогда не доставали сумасшедшие поклонницы Рюуга?
Ему почему-то сразу привиделся Рюузаки в окружении пожилых леди, каждая из которых желала ущипнуть его за щечку и всучить конфетку. А почему бы и нет? Наверное, детективу даже понравился бы подобный фан-клуб...
Рюузаки удивленно покачал головой.
— Меня доставали поклонники моего таланта, этим все ограничилось. А почему ты не хочешь с ней встречаться? Я видел постеры с Амане, она ничего...
Ага, только к груди и милой мордашке прилагается еще и сама Строгая Госпожа Миса.
— Просто не хочу! Я не люблю, когда ко мне навязываются и... — Лайт резко замолчал.
Секунду. Есть же совершенно безвредный для окружающих меня девчонок способ отшить Мису, а возможно и избавиться от L — мне всего лишь нужно притвориться, что я гей и встречаюсь с ним! Как же я раньше об этом не подумал? Она сама с удовольствием убьет его прямо на месте, но при этом я все равно буду от нее изолирован — ведь при моей мнимой нестандартной ориентации у нее все равно не будет шансов мне понравиться... Все предельно просто. Теперь осталось только уговорить Рюузаки мне подыграть, что он, наверное, и сделает, все-таки я по идее считаюсь его другом, плюс – он не может подозревать Мису в чем-либо связанном с Кирой, она ведь так и не засветилась в деле, даже в качестве свидетеля...
Рюузаки настороженно следил за тем, как в голове Лайта постепенно формируется какой-то план, а на губах медленно, но верно загорается счастливая, немного безумная улыбка.
— Я идиот! — радостно воскликнул Лайт.
— Да ну? — скептически поднял бровь Рюузаки. — И почему тебя это так радует?
— Все было так просто! — Лайт повернулся к детективу, схватил за руку и, лихорадочно сверкая глазами, попросил: — Рюуга, пожалуйста, притворись моим мужиком!
Рюузаки с минуту просто смотрел на него с широко раскрытыми глазами, а затем недоверчиво переспросил:
— What?.. Que… Was… Тьфу, что ты сказал, Лайт-кун?
Как бы ни приятно было видеть, как обычно собранный детектив путается в языках, Лайт оставил едкий комментарий при себе и прояснил суть вопроса:
— Если Миса будет думать, что я голубой, до нее должно дойти, что у нее нет никаких шансов завоевать меня и, соответственно, ей нет смысла выдергивать кому-либо волосы и выкалывать глаза! Рюуга, пожалуйста!
Лишь бы поверил, лишь бы поверил...
В этот момент до них донеслось звонкое «Лайт!», и Рюузаки, выдернув свою руку из пальцев Лайта, прошипел:
— Черт с тобой, я согласен. Но с тебя причитается.
— Заметано, — шепнул в ответ Лайт, поворачиваясь к Мисе.
— У меня тут съемка проходит неподалеку, я решила к тебе заскочить, — прощебетала Миса. — А вы, наверное, друг Лайта? Я Амане Миса.
— Друг? Можно и так сказать... — Рюузаки слегка ухмыльнулся. — Рюуга Хидеки. Так вот, Лайт-кун, — детектив повернулся к нему, словно продолжая прерванный разговор, — мы можем снять там номер на все выходные и...
Миса встрепенулась.
— Номер на выходные? Куда вы собираетесь? Можно мне поехать с вами? Я как раз хотела куда-нибудь съездить...
Рюузаки повернулся к ней и, не меняя ни интонации, ни выражения лица, сообщил:
— Нельзя. Потому что мы все выходные будем долбиться в десны и трахаться как австралийские кролики.
Лайт выпал в осадок. Быстро отогнав от себя видение, в котором он целовался с Рюузаки, одетым в костюм кролика, он сделал детективу страшные глаза. Ты что делаешь, придурок? Мне нужно, твою мать, хотя бы относительное правдоподобие!..
С красиво очерченных красным губ Мисы резко исчезла улыбка.
Она внимательно посмотрела на Лайта и спокойно, четко, с расстановкой уточнила:
— То есть, твой друг прозрачно намекает, что ты — гей?
«Если уж играть, то до конца», — решил Лайт и, изобразив печальный вздох, потупил взгляд.
— Да. Прости, Миса, но у нас правда ничего не получится. Мне просто не нравятся девушки. Извини, что не сказал сразу... Ты ведь не станешь выдергивать Рюуге волосы, правда? Он ни в чем не виноват...
И — как завершающий штрих — взять за руку, переплести пальцы.
Надеюсь, она клюнет на пров...
Не успев закончить мысль, Лайт поднял глаза на Мису и понял, что дело плохо. Модель не выглядела рассерженной фурией, нет. Она была спокойна, как удав. А когда она слегка ему улыбнулась, Лайт окончательно убедился, что дело — дрянь.
«Кажется, теперь она будет мстить не только «разлучнику» Рюузаки, но и мне…» - обреченно подумал Лайт, прикидывая, насколько медленной и болезненной будет его смерть.
— О, Боже мой! Это же Миса-Миса!
Миса улыбнулась заметившей ее девочке, бросила парням небрежное «Я отойду на минутку» и скрылась в толпе студентов.
Лайт отдернул руку и зло глянул на детектива.
— «Долбиться в десны»? Ты совсем сдурел? Ты ее только разозлил, я планировал все наоборот!..
Рюузаки флегматично пожал плечами.
— А по-моему, как раз то, что нужно. Я просто отыграл ролевую модель агрессивного семе.
Воображаемый Рюузаки, все так же наряженный в костюм кролика, вдруг пригрозил Лайту хлыстом и сказал «Аррррр!». Лайт тряхнул головой, в надежде, что «чудное видение» наконец его покинет, и зло посмотрел на детектива.
— …Да с чего ты вообще взял, что ты — семе?
Детектив, видимо, хотел сказать в ответ что-то весьма ехидное, но в этот момент их окружила стайка девчонок во главе с Мисой.
— Мальчики, покажите нам силу настоящей мужской любви, — дружелюбно улыбнулась модель.
Тогда Лайт понял, что разозлил самого дьявола. Миса щелкнула пальцами, и окружившие их девушки хором стали скандировать: «Целуй! Целуй!»
— Ну? — блондинка сложила руки на груди.
Лайт затравленно огляделся. Помощи ждать было неоткуда.
Что ж, по крайней мере, смерть мне, кажется, больше не грозит.
— Напомнить, чья это была идея? — насмешливо сказал ему на ухо Рюузаки.
— Заткнись и подставляй губы, — не глядя на детектива, буркнул в ответ Лайт. — Я хочу, чтобы этот позор как можно быстрее закончился.
***
Я знала, что они решили меня обмануть, и хотела преподать им урок. Подговорить девочек труда не составило.
Честно говоря, я рассчитывала на то, что Лайт немедленно признается, что они соврали. Расчеты не оправдались.

Я никогда раньше не видела, как целуются парни.

Когда под дружный визг девочек Рюуга выпрямил спину и притянул Лайта к себе, во мне что-то сломалось... Сама не знаю, как и почему это произошло, но внезапно я поняла, что не контролирую свое тело. Я услышала дикий, восторженный визг, и только спустя пару секунд поняла, что это визжу я сама.

Я видела, как удивленно распахнулись глаза Лайта, когда губы Рюуги резко прижались к его губам. Как он медленно опустил веки, отдаваясь ощущениям. Как его руки скользнули вверх, и тонкие пальцы запутались в черных волосах. Как Рюуга стал гладить его спину и бессовестно лапать то, что пониже. А когда нога Лайта взлетела вверх, прямо как у девушек в тех старых французских фильмах, в сценах с поцелуями, я поняла, что пропала.

Они оторвались друг от друга – Лайт выглядел смущенно и почти испуганно, а по лицу Рюуги я ничего не могла прочитать – он спрятал глаза за длинной челкой.

Я хочу увидеть это снова. Я хочу и это, и еще больше. Я хочу увидеть, как Лайт извивается и стонет в руках у этого типа.

Я спятила. Но я всегда получаю то, что хочу. Получу и в этот раз.



Самым тяжелым в одиночном заключении было не то, как затекали связанные руки и ноги и даже не психологические пытки by Ryuuzaki, который каждый день говорил мне, что я – Кира и что преступники не умирают уже неделю/две/месяц... Самым тяжким испытанием было пережить скуку. Конечно, я пытался бороться... насколько это было возможно в моем положении. К сожалению, по большей части безуспешно.
Иногда мне удавалось уговорить Рюузаки поставить мне что-нибудь из его плейлиста, это было одно из немногих моих развлечений. Если он предварительно особенно сильно меня злил, я ему мстил, громко подпевая исполнителям. По большей части, фальшиво, конечно, все же, пение – не моя стезя. Мне хорошо запомнилась песня, которую он мне поставил последней, перед тем, как меня выпустить. Тогда я подвывал Линде Перри.
“I say hey, what’s going on?”
Песня, как это ни печально, оказалась знаковой.
Потому что после выхода из камеры… мне хотелось вопить «Что здесь происходит?!» не переставая.

Миса. Дьяволица со светлыми хвостиками вместо рожек и стальными шпильками вместо копыт. Мне казалось, что после того представления, что мы с Рюузаки устроили в университете, она должна была от меня отстать. Она догадалась (к моему стыду – сразу же!), что мои гипотетические отношения с Рюузаки – всего лишь дешевый спектакль и тут же отомстила. Заставила меня целоваться с этим недоразумением на публике, под всеобщие визги и аплодисменты. К тому же, разве это не унизительно – продолжать клеиться к парню, который готов был даже прилюдно поцеловаться с мужиком, лишь бы с ней не встречаться?
Так я думал, когда она, в номере отеля, где на данный момент располагался штаб расследования дела Киры, перед всей командой детективов повисла на мне и спросила, когда мы сможем пойти на свидание.
Моя беда в том, что я вечно ее недооцениваю, хоть и знаю, что она – превосходная актриса. И что она может проявлять недюжинную смекалку, когда ей действительно что-то нужно.
- Миса, о чем ты говоришь, какие свидания?
Она отступила назад, внимательно глядя на меня. Я бы сказал даже – сценически внимательно. Затем она коротко оглянулась на Рюузаки и прижала ладонь ко рту.
- О, Боже мой, Лайт... Неужели после всего, что он с тобой сделал, ты продолжаешь с ним встречаться?
Роли поменялись. Теперь режиссером дешевого спектакля стала она. В номере повисла воистину театральная тишина. Первым предсказуемо взорвался папа.
- Что?!
- Папа, ты все неправильно понял...
Фарс. Дурдом. Идиотизм!
Миса тем временем демонстративно щелкнула по звену стальной цепи, соединявшей меня с Рюузаки, а затем положила мне руку на плечо и обманчиво проникновенно сказала:
- Лайт, я все поняла. Этого не нужно стесняться. У каждого есть свои заскоки. Нет ничего страшного в том, что ты мазохист...
Господь милосердный. Хуже уже быть просто не...
- А для сладкого уке это даже нормально...
Может. Твою мать.
Я никогда в жизни так не краснел. И меня в жизни так не унижали, что вполне закономерно. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Пусть в аду жарковато, но там на меня хотя бы не будут осуждающе смотреть. И шокировано смотреть тоже не будут!

Не знаю как, но мне все же удалось успокоить отца, да и других детективов заодно. Мне совершенно не улыбалось ловить на себе косые взгляды и слышать шепотки «извращенец!» за спиной. Рюузаки, лицемер, который имел наглость называться моим другом, мне совершенно не помогал. Как только Мису вывели из комнаты, он расхохотался. Пожалуй, это можно было назвать это истерикой – он смеялся и не мог остановиться минут пять. А возможно он просто копит смех в себе, а потом выплескивает его наружу большими дозами?.. Не знаю.
Но в итоге я все же разобрался с последствиями спектакля в постановке режиссера Амане и решил выяснить, какого черта...
Зря. Мне лучше было оставаться в блаженном неведении.

Мы с Рюузаки сидели на диване в комнате Мисы. Дьяволица расположилась напротив и хладнокровно подпиливала ногти, переводя взгляд с меня на Рюузаки, немного зловеще, с оттенком предвкушения, улыбаясь.
- Скажите мне, мальчики... Вы хотите, чтобы я продолжала вас публично унижать?
- Разумеется, нет, - у меня не хватает терпения даже на вежливый тон, но даже то, что я просто бурчу, а не ору на нее, можно считать достижением.
Рюузаки вытащил изо рта леденец и индифферентно пожал плечами.
- Мне как-то все равно. Ты ведь скорее Лайта унижаешь, а не меня.
Мне еще никогда так сильно не хотелось его придушить.
- Рюузаки!
- …И ты очень смешно злишься, Лайт-кун.
Я бы, наверное, исполнил свое желание и великий детектив L умер бы от жестокого удушения стальной цепью, но Миса вовремя вмешалась:
- Рюузаки, я просто еще не начинала над тобой работать. Ты дал всем отличную почву для определенных подозрений, посадив Лайта на цепь. Ты хочешь, чтобы я и по тебе прошлась? – когда Рюузаки уже открыл рот, чтобы сказать что-то, наверняка содержащее слова «мне» и «наплевать», Миса подняла руку и более зловещим тоном продолжила: - Но даже если у меня не получится достать тебя таким образом, я могу просто довести Лайта до белого каления. Угадай, на кого в таком случае выльется его агрессия в первую очередь?
Рюузаки заметно скис.
- Да, это было бы не очень приятно. Только вот незадача: Лайт-кун уже всем рассказал, откуда растут ноги у твоих инсинуаций. Так что последующая игра на публику, пусть даже в твоем исполнении, не возымеет должного эффекта.
Я даже почти раскаялся в том, что минуту назад хотел его убить. Нет, на самом деле я никому не желаю смерти, но сами мысли хотя бы помогают немного выпустить пар.
Я подумал, что мы победили, ведь Мисе будет нечего на это возразить...
Хотя, судя по ее улыбке, делать ставки было еще рано.
- Это ничего не значит. У них все равно рано или поздно возникли мысли, подозрения, похожие на то, что я им преподнесла. Вы двадцать четыре часа в сутки находитесь на расстоянии не более чем двух метров друг от друга, один из вас – как раз в том возрасте, когда у парней идет спермотоксикоз, простите мне мой французский, плюс немаловажную роль играет тот факт, что Лайт не желает со мной встречаться, хотя многие мужчины убить готовы за одну только возможность сходить со мной на свидание...
Мы с Рюузаки обменялись затравленными взглядами.
- Вижу, вы и сами понимаете, мальчики. Я могу мастерски испортить вам жизнь.
Миса, триумфально встряхнув челкой, сложила руки на груди.
- Ваши требования, Миса-сан? – поинтересовался Рюузаки.
Дьяволица победила. Как бы это не вышло нам боком...
- Я требую одно свидание в неделю. Длительностью минимум час.
И только?..
Но Миса еще не закончила.
- Говоря точнее – остальным можете говорить, что это – свидания. Но на самом деле я хочу увидеть шоу.
- Какого плана? – осторожно спросил Рюузаки.
- Такого же, как тот спектакль, что вы устроили для меня в Тоо.
Я сначала даже не понял просьбы. Но когда до меня дошло... Мы что, так хорошо сыграли? И она теперь хочет, чтобы мы устраивали перед ней гейские оргии? При одной только мысли о подобном ужасе меня замутило.
- Мы согласны, - мрачно ответил Рюузаки и мы покинули номер.

- …Какое на хрен «согласны»? – вопросил я, выйдя из ступора, когда мы уже покинули апартаменты дьяволицы.
Я взглянул ему в лицо и увидел, что он... улыбается. Этот придурок улыбался во весь рот, мечтательно пялясь в пространство, какого черта?!
- Какая женщина... талантливый комбинатор в кружевах...
Мой лоб возжелал встретиться со стеной. Рюузаки тоже выжил из ума? Есть хотя бы один адекватный человек в этом сумасшедшем доме?
- Очнись! Эта, как ты говоришь, шикарная женщина, хочет, чтобы мы обжимались у нее на глазах! А потом она запишет это на видео и будет пересматривать долгими зимними вечерами! Она больная!
Контраргумент меня убил.
- Твоя сестра, между прочим, тоже любит яой.
- Смотреть и творить своими руками – разные вещи.
- Саю-тян рисует яой, я видел сканы в ее блоге.
Он издевается?
- Но она не заставляет других людей его изображать! Не знаю, как ты, а я не желаю вступать в этот порно-театр одного зрителя!..

Наплевать мне было на Рюузаки, и на Мису тоже. Наверное, я фригидный, как бы абсурдно это ни звучало. Я использую поцелуи исключительно как средство манипуляции, а поскольку игры с чужими чувствами не вписываются в мой кодекс чести, я целуюсь не часто. Секс у меня был один раз, и, что характерно, не по моей инициативе. Не впечатлило. Если уж говорить совсем откровенно – мне просто не понравилось. Это грязно, топорно, негигиенично. Пошло, в конце концов. Ямамото – единственный, с кем я поделился своим разочарованием – сказал, что я просто не нашел ту самую. Не знаю. Я просто не представляю себе человека, с которым бы мне захотелось вот так «в грязи поваляться». Романтика для меня – игра, которую я не особенно люблю, но в которой в силу обстоятельств весьма преуспел. Что же, можно сказать, что я уже играл на публику, и тогда зрителями, можно сказать, были мои девушки. Рюузаки тоже, один раз (хотя тогда я, конечно, переборщил). Так почему не смогу теперь?
У игры Строгой Госпожи Мисы есть свои плюсы. Теперь не я себя заставляю, а меня заставляют. По крайней мере, теперь в игре отсутствует церебральный мазохизм. А еще... мне нравится, что сейчас я могу откровенно сказать, что это игра. Мне не нужно придумывать для нее красивые сравнения и эвфемизмы. Это всего лишь спектакль. И мне нравится, что я, наконец, абсолютно честен. В том числе и с самим собой.
- Ну и что мы должны делать? – сварливо спросил я у Мисы неделю спустя, наблюдая, как Рюузаки отключает камеры.
Миса загадочно улыбнулась.
- Для начала повторите то, что я уже видела. А там посмотрим...

@темы: "Тетрадь смерти"